Административно это место называется "Государственный ландшафтный заказник «Мыс Айя»". 
  Первопроходцы Тавриды - греки, назвали эту землю "Мегало-Яло" - "Большой берег".
Залив действительно велик и очень красив. Грандиозные обрывы и изумрудные леса, чего только стоит, вырубленная в отвесной скале древняя тропа, ведущая в залив от генуэзской крепости.
  От мыса Карань (слева) до мыса Айя (справа) по прямой более 9 км. Балаклавская бухта является естественной частью залива.
 

 
   Мегало-Яло - последний уголок крымского побережья, где сохранилось лечебное воздействие на организм природных факторов, которыми когда-то славился Южный берег. Здесь воздух напоен фитонцидами трех превосходных лекарей от растительного мира: сосны, можжевельника и фисташки. Сказать, что легко дышится - ничего не сказать, этот воздух пьешь как бальзам.
  В общем, природа одарила этот уголок земли щедро.
  Ну а как ведем себя здесь мы - люди? Удивительно, что современные варвары не выстроили тут дачный поселок, как это уже произошло на многих заповедных территориях Крыма.
  Но пожар, понятное дело устроили лет 15 назад, куда нам без пожара в лесу. Сегодня горелый лес - визитная карточка  Южного берега Крыма. Лысый бугор на дальнем плане -эпицентр пожара, 10 лет назад там мертвые деревья вздымали к небу черные ветви.
 

      
  Конечно это не в укор Вам, ходящим с рюкзаками горными тропами. Как правило, это неосторожное обращение с огнем "оттягивающихся" на природе.  
  Теперь о мусоре - спутнике цивилизации. 10-20 лет назад его было здесь в избытке.
  Приходя с полными рюкзаками, уходили с пустыми, посчитав за благо, бросить стеклянную и полиэтиленовую посуду прямо тут. Это из области воспоминаний. Теперь о новых впечатлениях.
   В Крыму десятки лет муссируется тема создания национальных парков.
  Рад сообщить, в Мегало-Яло уже кое-что сделано в этом направлении. Оборудованы места стоянок - столики со скамьями под крышами, безопасные кострища, туалеты и контейнер для мусора. Непуганые животные чувствуют себя довольно вольготно.
 

 
  У сотрудников лесхоза, следящих за порядком, всегда есть дрова и вода. Конечно, за удобства надо платить, но, на удивление, не много - 15 грн. в день с человека (стоимость 2 литров пива).
Зато чистота практически идеальная.
  Есть разные примеры отношения к своим обязанностям работников лесного хозяйства.
Можно встретить в горах современных "махновцев", только на машинах, размахивающих оружием, изрыгающих брань и вымогающих деньги с туристов. Кое-где идет партизанская война, когда егерь занимается уголовщиной, рассыпая шипы по лесным дорогам, что бы не было лишних глаз во время его сафари. Цена "завалить" косулю - 800 грв. (сведения двухлетней давности). На Кара-Даге режим заповедности как в лагере строгого режима. Проход группы с проводником по "экологической тропе", положив руку на плечо впереди идущему, шаг влево, вправо - расстрел.
  Ну а самый банальный вариант - в неожиданных местах можно наткнуться на шлагбаум.
  Это как бы платная лесная магистраль, найдешь лесника с ключом, плати и проезжай.
  Вот и думайте, где люди работают, а где пытаются просто заработать на нашем общем богатстве - Природе, считая её своей вотчиной. Всё как было когда-то подмечено М.М. Жванецким:
"Кто что охраняет, тот то и имеет".
Простите за излишнюю эмоциональность, но накипело.
  Посещение, в очередной раз, залива Мегало-Яло порадовало, правильной дорогой идете товарищи. Солнышко здесь, как всегда встает над мысом Айя и садится над мысом Карань.
 

 Лукоморье.

         Вид залива неожиданно открывающийся за острым гребнем скалы, насыщенный красками и зеленью, в обрамлении густо синего моря и голубого неба, поражает своей перспективой. Вы смотрите на застывшие волны обнаженных белых скал, невероятным образом нагроможденных друг на друга откуда-то сверху, и на живые волны находящегося в вечном смятении моря, как будто с завистью облизывающего монументальный надменный берег.

   И потому на фоне всей этой чудесной красоты огромное рыжее пятно, грязно расползшееся у подножия белых скал среди нарядного чистого леса, выглядит просто нелепо.

       Совершенно изумительная горная тропа, вырубленная в вертикальном обрыве гигантской скалы с незапамятных времен, изящно покрутившись, выплескивает путешественника на гремящее прибоем лукоморье. Где-то,  далеко-далеко, в синей дымке дали, как Геркулесовы столбы – потрясающие воображение обрывы мыса Айя, а за спиной,  подобно застывшей голубой молнии,  стремительный зигзаг Балаклавской бухты (Балык-лав – рыбий садок), да стоящие в вечном дозоре генуэзские башни. Это - Мегало-яло ("гигантский"),в переводе, залив. Его протяженность, от  мыса Карань, до мыса Айя - семь км. Балаклавская бухта входит в Мегало-яло лишь как составная часть. По количеству суммарного солнечного сияния в году (солнечной радиации) – более 2200 часов и чистоте воздуха Мегало-яло нет равных в бывшем Советском Союзе и даже в самом Крыму. Для сравнения возьмем хотя бы  Новый Свет, полупустыню мыса Меганом, Коктебель.  А в мире, разве что чилийская пустыня Атакама еще может претендовать на лидерство. Любопытно, что птички и прочая божья тварь, отдав богу душу, имеют шанс благополучно здесь мумифицироваться сами по себе благодаря отсутствию тлетворных микроорганизмов. В этом  заслуга не столько близкого моря, сколько можжевелового и соснового леса, густо покрывающего  все  возможные скальные полки и склоны  от уреза моря  до самой кромки обрыва. А обрыв здесь немалый – более 500 м. над уровнем моря.        

      Гигантскими скальными ступенями (вот уж поистине - Чертова лестница), приморский склон круто спадает к морю. И везде - изумрудный лес, лес, лес с язвой грязно -  рыжего пятна посередине. Ох, как не хочется вспоминать о нем! Можжевельник,  краса и гордость южнобережного леса, в Мегало-яло представлен в трех ипостасях: можжевельник древовидный, реликтовый, более нигде кроме Крыма не встречающийся (главная лесообразующая порода), можжевельник колючий съедобный  и казацкий – ядовитый. Из можжевельника колючего можно приготовить хороший джин.  Уверяю вас, при соблюдении соответствующей технологии, даже аборигены с Британских островов не отличат его от собственного доморощенного. Вкупе с сосной Станкевича (вторая лесообразующая порода) и  сосной Крымской  все три упомянутых вида можжевельника образуют наш, бесценный Южнобережный лес. Термин Южнобережный применительно к заливу Мегало-яло употребляю сознательно, поскольку считаю, что полоску Южного берега Крыма надо оканчивать не у мыса Айя, а продолжить на 7 км. к западу до мыса Карань, дабы включал он в себя и наш славный Мегало-яло. В этом у меня полная уверенность, ведь в климатическом и ландшафтном плане Мегало-яло, пожалуй, более типичен для ЮБК, нежели соседний залив Батилиман, или даже весь Юго-Западный Крым. Это что–то вроде заповедных лесов мысов Ай-Тодор и Мартьян, ставших классикой в изучении природы ЮБК. Ваш покорный слуга много лет занимается ландшафтной индикацией природных процессов, и что-то в это смыслит.

      И еще бриз! Дующий днем с моря на разогретую сушу, а ночью с остывшей суши в море теплое. Какой он здесь сильный! Нигде на ЮБК вам не встретить подобного.

     Иногда пишут: заросли можжевельника. Да не заросли это вовсе, а  удивительно чистый, прозрачный, словно игрушечный лес. Деревья стоят стройные, кудрявые, расположены все правильно, как на макете, не задевая друг друга. Никакого подлеска, только трава. Ходишь вольно, приятно. Тропинка то тянется прихотливо вдоль  берегового обрыва, то слабо петляет меж деревьев. Отгибаете ветку и перед вами роскошная, совершенно ровная поляна с белеющими вдалеке загадочными валунами. Как она размером с волейбольную площадку естественным путем образовалась среди густого леса – тоже загадка. И мусора мало, во всяком случае, утешает незначительное его количество. Неужели люди стали культурнее? Да нет же, вон - на пляже, какие горы пустых пластиковых бутылок – выше человеческого роста. Видимо, полную двухлитровую бутылку сюда легче принести, нежели унести обратно такую же, но пустую. Какой-то сдвиг произошел в современной логике мышления, или мы с вами безнадежно отстали от жизни.

       Увлекшись изучением  действительно, местами идеально ровной нижней трети приморского склона, на какое-то время забываешь, что этот склон вместе с дорогой на расстоянии 100 - 150 метров от моря вдруг резко вздымается вверх под углом 30 - 35 градусов.

   Господи, как хочется пить!

   Полное отсутствие каких-либо источников на берегу – единственный недостаток в заливе. Жара - не жара, но надо идти вверх, на восток,  в сторону перевала, ведущего в село Резервное. Там нас ждет прекрасный каптированный родник.  Многочисленные черепки глиняной посуды и толстостенного битого стекла, попадающиеся там и сям на обочине грунтовой дороги, подсказывают, что жаждой томимы, были не мы одни, но и многочисленные поколения людей, ходивших этим маршрутом. Только вот союзники по Крымской кампании 1854-55 годов, судя по осколкам стекла, прихватывали с собой еще бутылку-другую доброго вина, дабы не засохнуть по дороге.

   Еще 400 метров невероятно крутого и тяжелого подъема - и будет долгожданная вода.    

      Не спеша, всматриваясь в отвесные скалы и уютные поляны, движемся в сторону перевала Кучук-Мускомья.

   Но что-то уже не то настроение. Все чаще стали попадаться обгоревшие деревья, похожие на скелеты. Лирика сменилась унынием и горечью.

Мы входим в эпицентр бушевавшего здесь пожара, который при входе в залив, выглядел издалека как нелепое странное грязно-рыжее пятно на фоне зеленого леса и белых скал. Огонь обглодал густые можжевеловые кроны и теперь их почерневшие ветви, обращенные в небо, как в порыве последнего крика о помощи, застыли навсегда. Ветер больше не колышет их. Они умерли.

Столь удручающей картины не встретите ни на одном пепелище в Горном Крыму. Нет смысла описывать подробности этой жуткой картины. Это трагедия, ведь погиб главный компонент ландшафта – хвойный лес. Не верите – идите и смотрите. Только это не для слабонервных.

       Где-то на середине подъема по правую руку ваше внимание обязательно привлечет остроконечная белая скала, как игольное ушко выступающая из чащи леса метров на 30 – 40.

   У вершины ее и впрямь имеется щелевидное отверстие, через которое ранним утром и поздним вечером заглядывает теплое солнышко, как бы приглашая вас на совместную прогулку. Вот уж поистине чудо какое-то, нигде такое не встретите. Будто добрый волшебник, устав от работы над зеленым полотном залива, воткнул здесь свою каменную иголку, да и забыл про нее.

      Когда-то Мегало-яло пытались освоить. Неважно кто. Желающих и сейчас немало. Мой друг геолог написал по этому поводу отпугивающую статью. Именно отпугивающую, потому что для современной техники сложности рельефа и опасные геологические процессы давно уже не проблема. Тем более, для строителей, если в бетонный монолит закован уже весь ЮБК. На берегу можно устроить волнорезы, торкетирование склона (бетонный панцирь), а сваи свяжут по рукам и ногам опасные оползни и обрушения неустойчивых горных пород. Проломить дорогу через заповедное урочище дело тоже не новое. Вон Батилиман рядом – яркий пример тому. Но ведь есть слово НЕЛЬЗЯ. А ведь это уже вопрос совести. "Порядок для всех один" - сказал Иисус, принимая крещение от своего брата Иоанна. Так что, давайте сохраним красоту ненаглядную залива Мегало-яло, не только ради самого принципа, но дабы в наше скорбное время хоть клочочек совести и благородства взыграл в каждом из нас.

                                                                                     В. Кондрашов 

В окрестностях Севастополя

  Первые майские дни в Крыму выдались удивительно погожими. После долгой зимы не только мы,  кажется,сами автомобили рвутся на  природу. Собственно говоря,  выезжаем иногда в любое время  года, даже в ненастную погоду.

  Преодолеть глубокие лужи и мокрые склоны помогают шанцевые инструменты, трапы и лебедка. Но кайфа от этого мы точно не испытываем. Гораздо больше нас интересует познавательная составляющая похода. Уж очень хочется узнать, увидеть что-то новое или вспомнить хорошо забытое старое. Если же на пути к цели встретятся препятствия, которые невозможно объехать, достаем дополнительное оборудование.

Первая остановка - Запасной командный пункт флота у деревни Морозовка, чуть-чуть было не введенный в эксплуатацию. Жизнь его оборвалась с распадом Союза, когда три "руководителя" развалили великую страну на удельные княжества. Под горой в скальном грунте пять этажей туннелей, шахт и переходов. Холодно и темно.
 

  В крепость заехали со стороны города. Перед ней рукотворное "чудо" - огромный карьер по добыче "инкерманского камня", на дне синее озеро.

  Первые укрепления здесь археологи датируют 6 веком. Саму же крепость в начале XV века возвели коренные жители Крыма - феодориты, для защиты своего порта Авлита в устье реки Черной под крепостью. Столица их княжества пещерный город Мангуп неподалеку, в глубине полуострова по прямой не более 20 км. Каламита была взята турками в трагическом 1475 году, когда Османская империя завоевала Крым. Турки перестроили крепость для использования огнестрельного оружия и переименовали в Инкерман. Разрушению укреплений способствовало не только безжалостное время, но и две кровопролитные войны XIX и XX веков. Тем не менее, и сейчас башни и стены Каламиты производят неизгладимое впечатление.

  Следующая остановка - мыс Фиолент. К сожалению, ныне выход к морю в Крыму для путешественника весьма проблематичен. В городах дорогу преградят билетеры и охранники ведомственных пляжей, в сельской местности километровые заборы, обозначающие частные территории.

   Вот и на Фиоленте кромка обрыва плотно застроена.  

  Далеко в прошлом восторженные впечатления путников, подъезжавших по однообразной холмистой равнине к краю бездны с бескрайним синим морем внизу. К счастью есть участки застолбленные, но еще без строений. Через них можно проникнуть к краю обрыва, а сделать это надо непременно - впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь. Сам мыс сложен вулканическими породами, видны следы лавовых потоков, в прибрежной полосе можно найти в гальке минералы характерные для древних вулканов.

  Монастырь пережил много невзгод - и мусульманское владычество, и Крымскую войну, когда в 1854-55 гг. монахи при французской охране денно и нощно молились о победе русского оружия, но обезлюдел он только в советское время.   С 1993 года Святая обитель ожила и с тех пор постоянно обустраивается. В монастырь мы заходить не стали, был выходной день и слишком много "паломников" с толстыми загривками на "крутых тачках".

  С востока над городом господствует гора Аскети. Отсюда великолепный вид на Балаклавскую бухту и генуэзскую крепость.

  Накануне Первой мировой войны здесь, на горе Спилия,  были возведены фортификационные сооружения, ныне называемые "Южным фортом". В 1941 году по этой высоте проходила линия обороны Севастополя, тут столько пролито крови, что даже громко разговаривать не придет в голову, надо просто снять головной убор. Кульминацией Южного форта является "Бочка смерти".

  Стратегическое назначение этой стальной капсулы, висящей над бездной, не совсем понятно. Судя по прорезям в стали там располагались флотские дальномерные приборы. Но что дало это вынесение на три метра вперед? Название "Бочка смерти" прижилось после войны, исходя из легенды, по которой фашисты здесь проводили расстрелы. Однако исследованиями на дне пропасти человеческих останков не обнаружено.

  Внизу под нами один из самых красивых заливов Крыма - Мегало-Яло.

  До новых встреч дорогие друзья, мы будем информировать Вас о поездках по экзотическим уголкам Крымского полуострова. Присоединяйтесь к нам.